Сеньёр знает не только то, что я сделал, делаю и собираюсь делать, но и размер моих мозгов (наверно, и члена тоже), и что я этими мозгами могу и не могу осмыслить.
Жаль только, что сеньёру эти знания не помогают осмыслить простую идею — любому "Микеланджело" надо сначала своего "Давида" дострогать, и лишь потом выставлять его на площади на суд народа (и то боясь, что не примут, и думая, что записки оставляют ему гневные, и лишь потом обнаружить, что во всех из множества записках практически одно и то же: "Спасибо, Мастер!").